А.В.Бирюков
В 1976 году, когда отмечалось столетие со дня выхода в свет "Исследований о ледниковом периоде" П.А.Кропоткина, в советских журналах появился ряд статей, посвященных этому классическому труду. В работе А.П.Павлова [18], представляющей текст доклада, прочитанного в феврале 1926 г., излагается история развития идеи о покровном оледенении до Кропоткина, в статье Е.В.Шанцера [22] рассматривается главным образом теоретическое значение основных положений "Исследований...", статьи А.А.Асеева [2] и Г.И.Лазукова [14] посвящены современному значению этого труда.
Таким образом, место этой важнейшей работы П.А.Кропоткина в истории географии получило разностороннюю оценку. Однако в указанных работах, как и в более ранних статьях Н.А.Нагинского [15] и А.А.Величко [4] почти не нашел отражения вопрос о том, как были встречены "Исследования о ледниковом периоде" современниками и какое впечатление произвел на них труд, разрушивший господствовавшую дрифтовую теорию. Отмечается лишь тот факт, что за рубежом работа Кропоткина осталась неизвестной, и в Западной Европе учение о четвертичном материковом оледенении связывают с именами англичанина Дж.Гейки и шведа О.Торелля.
Утверждения же о том, что "после появления труда Кропоткина старая дрифтовая теория потеряла, своих последних приверженцев" [22, с.70] и что благодаря "Исследованиям..." ледниковая теория в России сразу завоевала, многочисленных сторонников [14, с.115], являются по меньшей мере поспешными. Ведь еще в 1879 г. "Горный журнал" перепечатал статью немецкого геолога Т.Берендта [3], в которой серьезно обсуждались достоинства, дрифтовой теории. Редакция журнала, в котором за несколько лет перед тем была напечатана благожелательная рецензия об "Исследованиях о ледниковом периоде", не сочла нужным хотя бы упомянуть в примечании о существовании такого труда.
Среди русских геологов и географов дрифтовая теория получила распространение в значительной степени благодаря работам Р.И.Мурчисона, английского геолога, в 1840–1841 годах занимавшегося по заданию русского правительства, изучением геологического строения Европейской России. Необходимо отметить, что дрифтовая теория несла, в себе и определенное положительное начало. Прогрессивное значение ее заключалось в том, что она пришла на смену дилювиальной гипотезе, объяснявшей эрратические явления с помощью предположений о гигантском потопе, затопившем некогда всю Землю или ее части. Катастрофистская по своему духу, дилювиальная гипотеза вынуждена, была, апеллировать к явлениям, существование которых не подтверждалось никакими фактами и, в конце концов, признанным вымышленными.
Однако ряд фактов никак не укладывался и в положения дрифтовой теории. Сомнения вызывала в первую очередь возможность переноса плавающими льдами громадных каменных глыб, находимых к тому же высоко в горах Альп, Юры и др., обычно на склонах речных долин. По мере накопления новых фактов скептицизм по отношению к дрифтовой теории нарастал. Впервые ледниковая теория была выдвинута (практически одновременно с дрифтовой) работавшими в Альпах геологами И.Венецом и Ж.де-Шарпентье. Мысль о древнем оледенении гор была поддержана и активно пропагандировалась швейцарским натуралистом Л.Агассисом (много работавшим и в Соединенных штатах и в других странах), постепенно она стала завоевывать все больше приверженцев.
Подробно история становления ледниковой теории рассмотрена в книге Э.Хэллема [21, гл.3]. Для нас сейчас важно следующее. И Венец, и Шарпентье, и Агассис в своих исследованиях главное внимание уделяли оледенению гор (Л.Агассис, в частности, работал не только в Альпах, но обнаружил следы древнего оледенения в горах Шотландии), а о распространении ледников на равнины делали лишь самые неопределенные предположения. По существу, ледниковая теория в таком виде не только не противоречила дрифтовой, но и являлась ее существенным дополнением — по мнению большинства сторонников дрифтовой теории, покрытые льдом горные массивы, возвышавшиеся среди моря, покрывавшие равнины Западной Европы и России, были источником тех наполненных обломочным материалом ледяных глыб, от таяния которых и образовались рыхлые наносы с эрратическими валунами.
Правда, еще в 1832 г. немецкий профессор Р.Бернарди опубликовал работу, в которой высказал мысль, что арктические льды в прошлом достигали северных районов Германии. Статья его, впрочем, осталась незамеченной. Э.Хэллем [21, с.90] упоминает о поэме немецкого естествоиспытателя Карла Шимпера «die Eiszeit» , где впервые употреблен термин "Ледниковый период". Она вышла в 1837 г., в ней развивалась мысль о том, что не только горы Швейцарии, но и большая часть Европы и северной Азии, а также значительная часть Северной Америки когда-то были покрыты мощными льдами.
Однако все это были лишь догадки, хотя и подтвердившиеся более поздними исследованиями, но в то время не имевшие фактического обоснования.
По существу, такими же догадками были высказанные русскими естествоиспытателями В.М.Севергиным и К.Ф.Рулье мысли о том, что северо-восток Германии и север Европейской России испытали в прошлом эпоху оледенения, центром которого была Скандинавия.
Напротив, Г.Е.Щуровский, вопреки прочно установившемуся мнению [16, с.50; 23, с.141; 5,с.33; 2, с.96; 22, с.65] придерживался не гляциалистских, а дрифтовых воззрений. В упоминаемой авторами работе он писал: "Скандинавия и Лапландия в эрратическую эпоху находилась в таких же условиях, в каких находится нынешний остров Шпицберген. Они были покрыты обширными ледниками и со всех сторон окружены морем, южным пределом коего была та самая дуга, которая составляет предел распространения эрратических валунов. Ледники, покрывавшие Скандинавию и Лапландию, спускались до самого моря, отрывались большими массами, и вместе с торными обломками плыли в нынешнюю Россию и Германию. Объяснение это весьма естественно, и потому в настоящее время принято всеми, не исключая даже приверженцев ледяной теории" [24, с.379].
Однако сторонники дрифтовой теории торопились с выводами и выдавали желаемое за действительное. В четырнадцатой главе "Исследований о ледниковом периоде" Кропоткин специально остановился на. основаниях дрифтовой теории и пришел к вывода, что "гипотеза плавающих льдин, появившаяся... в такое время, когда уже имелись данные для построения более рациональной гипотезы, продержавшаяся затем более тридцати лет, несмотря на ежегодное численное накопление противоречащих фактов, и, наконец, оставленная не потому, чтобы были открыты какие-нибудь новые разряды противоречащих явлений, или новые доказательства противной гипотезы, а тогда, когда у последней достаточно увеличилось число последователей, — что эта гипотеза, была не что иное, как вредный тормоз в развитии рассматриваемой отрасли знания" [12, с.421]. Неопровержимое доказательство несостоятельности дрифтовой теории — вот главное в содержании "Исследований о ледниковом периоде".
Какова же была реакция современников на теорию материкового оледенения, обоснованную Кропоткиным?
Первые известные нам отклики на труд Кропоткина появились еще до выхода книги. 21 марта 1874 г. Кропоткин сделал сообщение на заседании отделения физической географии Русского географического общества, в котором утверждал, "что все валуны, рассеянные по северной и средней России" были принесены из Финляндии ледниками, а не плавающими льдинами, как это большею частью предполагалось доселе" [8, с.323]. В докладе отмечалось также, что перенос камней плавающими льдинами может осуществляться только на незначительное расстояние. Выступивший в дискуссии В.И.Мёллер критиковал лишь частные положения доклада. Высказанное Кропоткиным утверждение, будто форма и окатанность валунов зависит всецело от дальности переноса их ледником, говорил Мёллер, носит слишком общий характер. По его мнению, форма валунов в большей степени зависит от петрографического состава их, чем от дальности транспортировки. Кроме того, Мёллер заметил, "что всякое физико-географическое явление обуславливается обыкновенно совокупностью нескольких причин, а потому и перенесение валунов и эрратического щебня едва ли можно приписать действию одних только ледников" [8, с.323]. Трудно сказать, что кроется за этой фразой; видимо, она свидетельствует не о серьезных доводах, а просто об ошеломленности Мёллера непривычной гипотезой.
Чрезвычайно интересно выступление Н.П.Барбот-де-Марни. Он отметил, что "в геологии давно уже накапливаются сведения, противоречащие дрифтовой теории". Она, отметил Барбот-де-Марни, "удерживается до настоящего времени только за неимением другой лучшей теории. Нимало не защищая эту теорию, должно, однако же, сознаться, что, оставив ее, мы , так сказать, осиротеем, так как кн. П.А.Кропоткин о покрытии Европейской России до Киева и Воронежа огромным сплошным ледником высказал одну только гипотезу, а чтоб обратить ее в теорию - для этого у нас совсем еще нет данных" [8, с.324].
С выходом "Исследований о ледниковом периоде" данных для превращения ледниковой гипотезы в теорию сразу стало более чем достаточно.
Выход "Исследований..." в свет был отмечен весьма обширной рецензией в "Горном журнале" за 1878 год. Она печаталась в двух номерах журнала и заняла 89 страниц. В основном рецензия представляет собой подробное, добросовестное изложение книги Кропоткина, каких-либо выводов рецензент не делает, мотивируя это тем, что и в самой книге общих заключении нет (книга, как известно, увидела свет в незаконченном виде). Однако все же в рецензии отмечается, что "очень значительная, даже слишком значительная доля общей части сочинения г. Кропоткина посвящена подробнейшим доказательствам совершенной несостоятельности и даже нелепости ненавистной ему теории плавающих льдин" [1, с.379].
Таким образом, разрушительная сторона "Исследований..." сразу же обратила на себя внимание современников. Освоение положительной стороны содержания кропоткинской теории шло медленнее.
Одним из первых ученых, использовавших в своей работе данные "Исследований о ледниковом периоде", был В.В.Докучаев. В 1878 г. он защитил магистерскую диссертацию на тему "О происхождении речных долин Европейской России"; в том же году она была напечатана отдельным изданием [7]. В своей работе Докучаев часто цитирует "Исследования...", неоднократно ссылается на Кропоткина, как на авторитет в области четвертичных отложений. Вместе с тем приходится признать, что Докучаев не сразу стал сторонником ледниковой теории. Излагая в диссертации взгляды приверженцев ледниковой и дрифтовой теорий на происхождение четвертичных отложений Европейской России, Докучаев отказывается принять ту или иную точку зрения; лишь во второй половине 80-х годов в его работах окончательно возобладали гляциалистские воззрения.
В своей диссертации Докучаев изложил теорию образования речных долин, чрезвычайно сходную с той, которая выдвинута была Кропоткиным в "Исследованиях о ледниковом периоде". Основные способы происхождения речных долин, по Докучаеву, следующие: 1) за счет устьевого удлинения, 2) из озер и их цепочек, 3) за счет развития оврагов в балки, а последних в реки. На первый взгляд кажется, что первые два способа образования речных долин заимствованы Докучаевым у Кропоткина. Однако давно установлено [17], что основные положения магистерской диссертации Докучаев изложил в докладе, прочитанном в 1875 г. [6], т.е. до выхода работы Кропоткина. С другой стороны, мысль о возможности образования речных долин из цепей озер путем постепенного понижения уровней соединяющих озера проток Кропоткин высказал еще в 1867 г., в работе "Поездка в Окинский караул" [13]. Таким образом, мы имеем здесь дело с явлением, которое я бы назвал "конвергенцией идей" — одновременным, но независимым формулированием сходных мыслей разными исследователями.
Другим примером такой "конвергенции" с идеями Кропоткина служат работы А.А.Иностранцева, который с 1869 г. изучал геологию Олонецкой губ., т.е. нынешней Карелии. Важное место в его работах занимала геология четвертичного периода и проблема происхождения озов (местное название "сельги"). Вначале Иностранцев высказал мысль, что сельги — или конечно-моренные гряды, или мели ледникового моря [11]. Затем, в работе "Геологический обзор местности между Белым морем и Онежским озером", вышедшей в 1871 г., возобладала дрифтовая гипотеза: "Рассматриваемая... местность, — писал Иностранцев, — представляла, в ледниковый период дно моря" [9, с.64]. Но это море было очень мелководным, со множеством мелей. Ледяные глыбы, откалывавшиеся от ледников Скандинавии, садились на эти мели и таяли, сидя на мели. Обломочный материал откладывался, таким образом, вдоль линейно вытянутых мелей, форма которых связана, была с геологическим строением местности.
И только в 1877 г., в обширном "Геологическом очерке Повенецкого уезда Олонецкой губернии" [10] Иностранцев пришел к выводу, что рассматриваемая область была покрыта в прошлом ледником. Помимо сельг, на прежнее оледенение указывают, отмечал Иностранцев, ледниковые шрамы, полированные скалы, бараньи лбы — то есть весь комплекс типичных свидетелей оледенения.
Приходится удивляться тому, что в работах Кропоткина и Иностранцева, разрабатывавших в одно и то же время одни и те же вопросы, полностью отсутствуют упоминания работ друг друга Трудно предположить, что они о них не знали, но нельзя не признать, что к сходным выводам они пришли независимо один от другого.
В заключение скажем несколько слов о влиянии идей, высказанных в "Исследованиях о ледниковом периоде", на зарубежных географов. Как отмечалось выше, за рубежом работа Кропоткина осталась неизвестной. Вынужденный бежать из России еще до выхода "Исследований...", Кропоткин так и не собрался познакомить зарубежных читателей с положениями своей работы. Вероятно, в глазах Кропоткина, такой труд в значительной степени обесценивался из-за того, что западные читатели уже были знакомы с теорией материкового оледенения Европы по работам Дж.Гейки и О.Торелля. Однако по крайней мере, один крупный западноевропейский географ — Э.Реклю — перешел на позиции ледниковой теории благодаря Кропоткину, с которым он познакомился в 1877 году.
В пору создания книги "Земля. Описание жизненных явлении Земного шара" (французское издание вышло в 1869 г.) Реклю придерживался взглядов, согласных с дрифтовой теорией: "Нет никакого сомнения, что длинные ряды скал, тянущиеся там и сям по северной России, занесены сюда с гранитных Скандинавских гор. В ту эпоху, когда обширное море покрывало всю Финляндию от Балтийского моря до Ледовитого океана, огромные ледяные глыбы отрывались от Скандинавских гор и направлялись целыми флотилиями к противоположному берегу, на юго-восток" [19, с.177]. Точно так же излагал Э.Реклю события ледникового периода, применительно к Северной Германии, в третьем томе работы "Земля и люди". Том, вышедший во французском издании в 1878 году, был написан, очевидно, до знакомства с Кропоткиным. В этом томе Реклю писал: "В давние времена, когда, воды Балтики еще покрывали всю страну, сделавшуюся Пруссиею, каменные обломки... падали в огромном количестве на равнину, бывшую тогда дном моря: плавающие льды, гонимые ветрами и течениями к южным берегам, задерживались на подводных мелях, где постепенно таяли и роняли на дно свою ношу, состоявшую из камней, которые скатились на них с гор Скандинавии" [20, т.3, с.656–657]. Однако уже в пятом томе, посвященном Европейской России, ледниковая теория сменяет дрифтовую: "По характеру поверхностной части почвы, Россия делится на две больших, совершенно различных области: область, где движущиеся льды оставили следы своего прохождения, и область, где не встречаются ни эрратические камни, ни глетчерные глины. Вся северная Россия, за исключением равнин, простирающихся у основания Уральского хребта, находились, в течение ледяного периода, под влиянием масс кристаллизованной воды, которые из Скандинавии и Финляндии двигались к западу, югу и востоку" [20, т.5, вып.2, с.5].
Сопоставление приведенных цитат с учетом времени их написание не оставляет сомнений относительно источника, из которого Э.Реклю черпал сведения по ледниковому периоду в России. С другой стороны, подтверждается предположение О.А. Александровской [25] о том, что сотрудничество Кропоткина и Реклю не ограничивалось лишь шестым томом "Земли и людей".
Хотя многие положения "Исследований о ледниковом периоде" высказывались, в форме гипотез, и раньше, это нисколько не умаляет оригинального значения работы Кропоткина. Его труд — отнюдь не только капитальный свод доказательств в поддержку высказанных ранее гипотез. Убедительно доказав не только возможность, но и абсолютную достоверность существования в прошлом покровного оледенения на равнинах умеренного пояса, Кропоткин тем самым разрушил дрифтовую теорию. После выхода "Исследований..." серьезная защита дрифтовой теории сделалась невозможной.
1. Антонович М. Ледниковая гипотеза и ледниковые явления в Финляндии и Повенецком уезде // Горный журнал. 1878. № 2. С.205–247, № 3, с.336-382.
2. Асеев А.А. Современное значение идей П.А.Кропоткина о ледниковом периоде (к 100-летию публикации "Исследований о ледниковом периоде") // Изв. АН СССР, сер.геогр. 1976. № 2. С.96–101.
3. Берендт Г. Какая теория — теория глетчеров или плавающих льдов применима для Северной Германии? // Горный журнал. 1880. № 10. С.30–44.
4. Величко А.А. Кропоткин как создатель учения о ледниковом периоде // Изв. АН СССР, сер.геогр. 1957. № 1. С.122–126.
5. Григорьев А.А. Развитие физико-географической мысли в России (XIX — начало XX вв.). М.: Изд-во АН СССР, 1961. С.91.
6. Докучаев В.В. О геологических исследованиях, произведенных в бассейне Днепра, в пределах Смоленской губ. [1875] // Соч. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. Т.1. С.70–72.
7. Докучаев В.В. Способы образования речных долин Европейской России [1878] // Соч. М.; Л., Изд-во АН СССР, 1949. Т.1. С.113–273.
8. Журнал заседания Отделения Географии Физической 21 марта 1874 г. // Известия РГО. 1874. Т.10, № 6, д.о. С.322–324.
9. Иностранцев А.А. Геологический обзор местности между Белым морем и Онежским озером. СПб., 1871. С.83.
10. Иностранцев А.А. Геологический очерк Повенецкого уезда Олонецкой губернии и его рудных месторождений // Материалы для геологии России. Т.7. СПб., 1877. XVI, 728, 022 с.
11. Иностранцев А.А. [Сообщение об экскурсии к Белому морю // Труды СПб об-ва естествоиспытателей. 1870. Т.1. С.51–54.
12. Кропоткин П.А. Исследования о ледниковом периоде. Вып. 1. // Записки РГО по общей географии. СПб, 1876. Т.7. 836 с. разд. паг.
13. Кропоткин П.А. Поездка в Окинский караул // Записки Сиб. отд. РГО. 1867. Кн.9/10, отд.1. С.1–94.
14. Лазуков Г.И. Об основаниях гипотезы ледникового периода // Вестн. МГУ, сер. геогр. 1976. № 5. С.111–115.
15. Нагинский Н.А. "Исследования о ледниковом периоде" П.А. Кропоткина. К 75-летию опубликования // Вопросы географии Сибири. Томск, 1951. Сб.2. С.87–94.
16. Николаев Н.И. История развития основных представлений в геоморфологии (очерк первый) // Очерки по истории геологических знаний. М.: Изд-во АН СССР, 1958. Вып.6. С.3–96.
17. Павлов А.П. В.В.Докучаев, как геолог // Почвоведение. 1903. Т.5, № 4. С.391–413.
18. Павлов А.П. П.А.Кропоткин, как геолог-гляциалист // Бюлл. МОИП, отд.геол. 1976. Т.51, вып.4. С.57–63.
19. Реклю Э. Земля. Описание жизненных явлений Земного шара. СПб.: Изд. А.Ильина, 1878. Т.1. VIII, 473 с.
20. Реклю Э. Земля и люди. Всеобщая география. СПб, 1876–1896. Т.1–19.
21. Хэллем Э. Великие геологические споры. М.: Мир, 1985. 216 с.
22. Шанцер Е.В. Роль П.А.Кропоткина в становлении ледниковой теории. Бюлл.МОИП, отд.геол. 1976. Т.51, вып.4. С.64–76.
23. Щукин И.С. Общая геоморфология. М.: Изд-во МГУ,1960. Т.1. 616 с.
24. Щуровский Г.Е. Эрратические явления // Русский вестник. 1856. Т. 5, № 19. С. 353–392.
25. Alexandrovskaya O.A. Pyotr Alexeivich Kropotkin // Geographers. Biobibliographical Studies. London; New York, 1983. Vol. 7. P. 57–62.